– Это газовый пистолет? – продолжал Ираклий. – Или что-то вроде электрошокера?

Дубневич поморщился.

– Перестаньте паясничать, Федотов. Ваши люди захватили один «глушак» на полигоне во время последней и совершенно нелепой, кстати сказать, разведки боем. Тоньше надо играть, господин резидент контрразведки. Кстати, полковнику Крутову вы помогли скрыться?

– По-моему, вы ошибаетесь, – покачал головой Ираклий с сожалением. – Мои люди никогда и нигде не проводили разведку боем. Им это ни к чему.

– Возможно, – легко согласился Дубневич. – Значит, это все-таки были «мстители». Но ведь «глушак» теперь у вас? Вместе с Крутовым.

– Вы ошибаетесь, – повторил Федотов тем же тоном. – С полковником Крутовым я знаком, это верно, вместе имели честь сидеть в жуковском СИЗО, но я не имею ни малейшего понятия, где он сейчас. Точно так же я не имею ни малейшего представления, что такое «глушак». Почему он должен находиться именно у меня, магистра жуковского филиала Международного Ордена чести? Если хотите, обыщите офис, но уверяю вас…

– Может быть, он и не здесь, – кивнул Дубневич, брезгливо разглядывая хозяина кабинета, – а на квартире на улице Мальцева. Или в доме на Воропаева. Мы, естественно, поищем. Но лучше бы вы сами сказали, где он. Понимаешь, Ираклий Кириллович, – перешел полковник на «ты», шевельнув стволом «глушака», – против «ЗГ» нет защиты, он ломает волю и развязывает языки лучше любого наркотика. А самостоятельно восстановиться после облучения очень трудно, почти невозможно, неподготовленные люди в конце концов деградируют, становятся идиотами.

– Как вы сказали – «ЗГ»? – переспросил Ираклий с выражением детского любопытства на лице.

Дубневич нахмурился, потом усмехнулся.

– Вы неплохой актер, Федотов. «ЗГ» – это аббревиатура слов «зомби-генератор», так наши яйцеголовые умники назвали первый опытный образец психотронного генератора, «глушак» его младший брат, подавитель воли. Кстати, очень точный термин.

– Не сомневаюсь. Однако при чем тут все же мы, работники неполитической общественной организации Орден чести?

Лицо Дубневича отяжелело, взгляд стал жестким, угрожающим.

– По-видимому, откровенного разговора у нас не получится. Я думал, мы сразу поймем друг друга. Кто вы по званию? Капитан, майор?

– Полковник, – с улыбкой сказал Ираклий.

– Да, похоже, именно такая крупная птица и должна была свить здесь гнездо, уж больно уровень внедрения высокий и прикрытие отличное. Вы здесь уже полгода работаете, а мы только-только зашевелились. Если бы не… кое-какие обстоятельства…

– Например, утечка информации из Москвы.

– Нам намекнули… но в принципе – да, конечно, в вашем аппарате есть и наши люди.

– Наши – это чьи конкретно?

– А вы еще не выяснили?

– Российский легион?

– Российский легион лишь вершина айсберга, дорогой полковник, его военная основа, обеспечивающая устойчивость и охрану тайны, подводная же часть айсберга называется РВС – Реввоенсовет. Неужто не докопались?

– А зачем Реввоенсовету понадобились «зомби-генераторы»? Ведь у вас сила – Легион.

– Мы не хотим войны, – веско проговорил полковник, явно повторяя чьи-то слова. – Революцию можно совершить бескровно. Власть в стране менять не обязательно, достаточно изменить мировоззрение существующей власти, поменять ее программу.

– Понятно. Значит, вы – новые русские революционеры. Насколько мне помнится определение, революция – это способ перехода от исторически отжившей общественно-экономической формации к более прогрессивной, коренной качественный переворот во всей социально-экономической системе общества. Какая же формация вам кажется более прогрессивной, чем ныне существующая? Коммунистическая?

– Диктатура на базе коммунистических отношений. До сих пор идеалы коммунизма извращались всеми, кто приходил к власти, мы этого не допустим.

– Что ж, отличная идея. Можете сказать, чья?

– Существует председатель РВС…

– Джехангир?

Дубневич с неподдельным интересом посмотрел на малоподвижное лицо Ираклия.

– Вы знаете Джехангира? Браво! Но Мстислав Калинович – всего лишь командующий Легионом в масштабе государства, председатель Реввоенсовета – другой человек.

– А вы какое занимаете место в иерархии РВС?

– Я командую бригадой Легиона в Брянской области, имею звание генерала.

– Поздравляю. И зачем вы мне все это рассказываете, генерал? Надеетесь на сотрудничество? Вербуете?

Дубневич покачал головой.

– Еще день назад я бы предложил тебе сотрудничать с нами, полковник. Но обстоятельства изменились. Благодаря вмешательству «мстителей» и полковника Крутова в наши местные разборки наметилась нежелательная утечка информации о деятельности объекта…

– Лаборатории?

– Приходится принимать меры.

– То есть вызывать службу ликвидации?

– Мы называем ее командой «зачистки».

– Возглавляете команду тоже вы?

– Если этого требуют обстоятельства.

– Так что же, у меня нет никаких шансов? И вас не остановит, что я – полковник военной контрразведки ФСБ?

– Боюсь, что нет. Ведь вы просто исчезнете, а уж мы постараемся, чтобы тело не нашли.

– А если я соглашусь работать на вас?

Дубневич пристально глянул в глаза Федотова. Было видно, что он колеблется, что-то решает в уме.

– Хорошо, допустим, я сведу тебя с человеком, который решит твою судьбу, но только сначала ты отдашь мне похищенный «глушак» и представишь всю информацию о своей работе здесь.

– Тогда извольте выслушать встречные условия, генерал. Прежде всего вы отпускаете моих людей, сводите меня с тем человеком, от которого зависит моя судьба, а уж потом я отдам «глушак» и все остальное. Вы же понимаете, что без надежных гарантий такие сделки не совершаются.

Дубневич встал, навис горой над столом, сузил глаза.

– Вот что, полковник, тут я решаю, что надо делать в первую очередь, а что во вторую. Или ты подчиняешься, или…

– Понял, беру возражения назад. Придется верить вам на слово. – Ираклий встал, опять сцепил руки на затылке. – Пойдемте.

– Куда? – насторожился Дубневич, приподнимая дуло «глушака».

– Что ж вы думаете, я прячу такие важные улики, как «глушак», в офисе? Он у меня в тайнике, ждет посыльного.

Ираклий, не дожидаясь ответа полковника, двинулся к двери кабинета. Дубневич в нерешительности шагнул следом, и это промедление стоило ему победы. Что случилось, он так и не понял. Спина президента Ордена чести впереди вдруг исчезла, «глушак» из руки выскочил как живой, а потом тяжелый удар потряс голову и всю нервную систему полковника, и ему все стало безразлично.